Но дядюшка генерал-адмирал, Шенк, Целебровский и даже Димыч насели на меня и нанесли сокрушительное поражение по всем фронтам. Основным аргументом, который они выдвигали, было: «Олег, паровозы надо давить, пока они чайники!»
И вот сейчас Колька-Воробей, снайпер-дальнобойщик экстра-класса, сидел на пыльном чердаке здания Биржи и, поглаживая кончиками пальцев «фузею», через узкое слуховое окошко наблюдал, как на противоположном берегу Невы, на Дворцовой набережной, старый злой узурпатор чествует английские войска. И Николай Воробьев знал, что, невзирая на разделявшие его и цель полверсты и сильный поперечный ветер, он не промахнется.
— Молодой человек! Не забывайте, что БАМ строился при несопоставимом с Транссибом уровне механизации — сейчас ничего такого просто нет! — снова принялся вещать Павел. — Еще и поэтому южная трасса предпочтительней!
— Ну… — Я лихорадочно соображаю, какой сегодня день нагадал мне календарь…
— Слушаюсь! — радостно проорал Алексеев, бросаясь выполнять распоряжение.