— А с чего ему веселиться? — Юрка оглянулся. — Матери с отцом не помнит, жил на улице до девяти лет. Потом его десантура подобрала, два с лишним года у них воспитанником. А тут тётка его нашла — и к себе. Не отдать нельзя, родня, шум поднялся сразу — ну, ты знаешь, розовые сопли заструились: ребёнок обрёл родной дом… А ему тошно барыжничать. Тётка у него скупщица. Колесит по сёлам, картошку, мясо, лук — всё скупает и перепродаёт. Его тоже пыталась припахать, за этим и брала, бесплатный помощник нужен был — только он её послал… Так и живут, он и дома‑то старается пореже бывать, ждал только, когда четырнадцать исполнится, чтобы паспорт получить и в кадетский корпус от неё. Мы вместе собирались… А сейчас другого ждёт.