— Всё будет нормально… — и, когда Ларка, кивнув и улыбнувшись снова — сразу всем — вышла — спросил Сашку: — Правда ведь, Ворон?
Странно. Я не любил «семейных застолий». Может быть, потому что они у нас, сколько я себя помнил, устраивались всегда по Очень Важным Поводам, когда породистый ребёнок должен был сидеть за столом и демонстрировать свою породистость. И манеры. Непревзойдённые, призванные вызывать зависть у Нужных Гостей. Ну… опять манекен за столом. Под взглядами. Под однотипными восторженными — чёрт, даже если и не лживыми, то всё равно тошно! — «восклицалками–восхищалками». И, признаться, мысль, что тут, конечно, «семейное застолье» минимум по два раза в день, утром и вечером, завтрак и ужин, сильно меня напрягала.
До тринадцати лет дожил, вешу пятьдесят семь килограммов, имею рост метр семьдесят пять, а такого среди своих сверстников не встретил. Увы. Среди взрослых нашлась парочка, тренеры, но как раз у них ко мне особых претензий нету.
Надо сказать, что знамя выглядело грозно, совсем не шуточно. Но и его я рассматривал недолго.
— Не, не угадал, — Юрка помотал головой. — Деньги с передержкой. Это Максик Саппа из Интернета скачал. Ну, вернее, сейчас мы правда вообще без денег обходимся, но года через два–три уже будут серьёзно нужны. Будет такая штука… уже эскизы есть… В общем, будут деньги. Только их станут перепечатывать каждый год. Когда год кончается — те, у кого они на руках, сдают их в общак княжества. И получают меньше, чем сдали. Типа как процент, только удерживается.