Открываю ящики. Снаряды маленькие, но тяжелые.
– Я буду стрелять в офицеров! Из траншеи неудобно!
Проводник, пыхтя, тащит багаж в купе. Там мгновенно становится тесно. Ольга лезет в один из баулов и начинает там шебуршать.
– Этот болван более не годится! – сыплет словами Нетребко. – Коли дырочка во лбу, германец не бьет.
– Нет у меня столько, – он удивлен, – а продать бумаги скоро не получится.
Розенфельды уходят, почти тотчас является солдат с тазиком и бритвенными принадлежностями. Мне намыливают лицо и начинают скоблить кожу опасной бритвой. Правили бритву давненько. Больно, но терплю. Солдат собирает остатки пены полотенцем, но не уходит.