Найкол взял ботинок и принялся его полировать.
— Не думаю, что ты горишь желанием находиться в моем обществе, да? — спросила Эвис, когда он закрыл дверь.
— Сэр, — выступила вперед Фрэнсис, обняв дрожащую Джин. — При всем моем уважении к вам, хочу заметить, что вы оказываете ей плохую услугу. — От такой несправедливости у Фрэнсис потемнело в глазах. — В этой истории она была жертвой.
А она в свою очередь поведала ему, что рвущиеся в Тихом океане снаряды словно воспроизводили цвета рассвета, и еще о том, как она наблюдала за этим явлением из окна медицинской палатки, удивляясь способности человека ниспровергать законы природы. Но даже в таких диких красках была своеобразная красота, сказала она. Война — или, возможно, работа медсестры — научила видеть ее практически во всем.
Деньги — мусор! На последних торгах в Сиднее отборные бараны шли по цене 19 шиллингов 11 пенсов за фунт, причем для Австралии это самая высокая цена, о которой я слышал. Процентное отношение шкур не слишком велико, примерно пять на один фунт, и четыре шиллинга за шкуру уже можно считать хорошей прибылью.
— Почему бы и нет. Ей они теперь без надобности. Знаешь что, оставь-ка и для меня один.