Фрэнсис оглядела пустынную палубу, посещение которой было строго запрещено после темноты. Ее окружали призрачные силуэты самолетов, местами освещенных лунным светом, они напоминали собравшихся на игровой площадке детей. В них было нечто безумно притягательное, задранные вверх носы словно нюхали небо. Она медленно прошла между самолетами, позволив себе погладить блестящий металл, прохладный и немного влажный на ощупь. Наконец она уселась под обтекаемым брюхом железной птицы. Оказавшись в столь выгодной позиции, она обняла себя за колени и принялась смотреть на мириады звезд, на хвосты белого дыма, отмечавшего курс корабля, на то место, где темно-синий океан сходился с чернильным небом. И Фрэнсис Маккензи закрыла глаза и, содрогнувшись всем телом, позволила себе облегченно вздохнуть — наверное, впервые со времени посадки.