Кухня оказалась пустой — такой, как после ухода Норин теперь была всегда. Положив сумочку и письма на обшарпанный деревянный стол, Летти подошла к плите, где на медленном огне томилось рагу. Подняла крышку и принюхалась. Затем залезла в буфет, воровато добавила щепотку соли, немного тмина и кукурузной муки, помешала и опустила крышку.
— Что? Как твоя мать на прошлой неделе? И на позапрошлой? — Он разгладил идеально отутюженные брюки. — Сдается мне, на то, что осталось у нее в кошельке, она не сможет купить тебе даже буханку хлеба.
— Ну может же человеку просто повезти?! — воскликнула Джин, встав из-за стола.
— А вот Дейви говорит, что это поможет успокоить живот, — ответила Джин, пихнув в бок сидевшего рядом мужчину.
Они стояли в тишине ночи, такой прекрасной, что все лишние слова были ни к чему. Найкол думал о женщине внизу, и у него путались мысли. Что я должен был сделать? И что мне теперь делать? — беспрерывно спрашивал он себя.
— Радиограмма от вашей семьи. Ваши предки собираются в Плимут, чтобы встретить вас там по прибытии корабля.