Ну а кроме того, учитывая, что большинство невест по-прежнему оказывали ей самый холодный прием, Эвис лежала на койке в приступе жестокой меланхолии, а морпех давно не появлялся, она получала самое настоящее удовольствие от общества капитана.
— Это самая грустная история из всех, что я слышала.
— Но ты не помогаешь, а только портишь, — заявила Маргарет. — Ты меня слышишь? Осади назад!
И Фрэнсис неожиданно для себя улыбнулась.
— Что ты себе позволяешь?! — развернув ее лицом к себе, заорал он. Его лицо было такого же цвета, как и тогда, когда он обвинил маму в воровстве.
— Ох, господи боже ты мой! — громко воскликнул он, вылезая из гамака.