Грубые слова Эвис как-то не вязались с тусклым голосом, которым они были произнесены.
Он убеждал себя, что уже не способен на проявление эмоций. После всех ужасов войны, после потери товарищей он окончательно замкнулся в себе. И вот теперь, беспристрастно посмотрев на себя со стороны, он понял, что, наверное, никогда не любил жену, а женился просто потому, что так было надо. У него не оставалось иного выхода после того, как она призналась ему, к каким последствиям привели их шалости. И вот ты женился, обзавелся детишками и постарел. Твоя жена тоже постарела и поблекла в одиночестве, а ты стал желчным и замкнутым из-за несбывшихся надежд. Дети выросли и выпорхнули из родного гнезда, дав себе зарок не повторять родительских ошибок. В душе уже не осталось места для желаний или жажды перемен. И ТЫ СМИРИЛСЯ. Возможно, думал он в самые черные минуты, просто трудно признаться себе в том, что война освободила тебя от этого.
Похоже, Фрэнсис удалось переиграть противницу, хотя женщину явно продолжало что-то тревожить — Маргарет это отлично видела, — причем не из-за того, что у нее не было уверенности в том, как на самом деле обстояло дело.
— Все верно, — немного помолчав, согласился он. — Никак не удалось вырваться пораньше. На камбузе произошел небольшой инцидент, и нам велели разобраться.
— То есть ты хочешь сказать, что тебе никто никогда не рассказывал… о птичках и пчелках?
— Но я же вовремя вношу арендную плату, — запротестовала Фрэнсис. — И еще ни разу вас не подвела.