Не мудрствуя, она применила магию, смывшую с девушек всю нервозность.
— Эй! Мы вам не помешали? — крикнул Нор, заставив всех обернуться в их сторону.
— Был разговор, — ответил приятель. — А что, с тобой тоже? И тоже отец запретил трогать Ольгу? Почему, не сказал? Мне мой заявил, что его дело думать, а мое — слушать.
Она спрятала мобильник и сказала всей компании, что мероприятие накрылось медным тазом, и сейчас сюда приедут родители.
— А-а, это Норик, — потянувшись, сказала Оля. — Он передал, что все спокойно, и что неплохо было бы чего-нибудь поклевать.
— Ты меня немного неправильно поняла. Я не за него, я за тебя боюсь. Меня не слишком огорчит смерть господина Бортникова. Если он сорвется с катушек, то другого выхода может не быть. Хотя я в такое не верю. Какое бы у него ни было самолюбие, затевать подобные разборки только из-за того, что его сыночка отшила девица, с моей точки зрения, глупо.