– Вот он! – в изумлении вскричал Портос, вскакивая на ноги.
АГАСФЕР ЛУКИЧ: Момент! (Жестом фокусника выхватывает из портфеля и кладет перед Гриней новый роскошный лист, исписанный тем же каллиграфическим почерком.)
Демиург, по-видимому, нисколько не удивился.
– Все за мной! – скомандовал прославленный космолетчик и бросился следом за Мээсом.
Воистину, прав был Эпиктет, сказавши: «Человек – это душонка, обремененная трупом» {68}.
Почему все темнее становилось вокруг и все ярче разгорался манящий круг света, в котором возникали все новые сокровища? Почему пинцет как будто сам собой тянулся к очередному шедевру, а лупа словно бы так и ловчилась, чтобы получше увеличить и выявить тонкий нюанс? И почему все никак не удавалось разглядеть в сгущающемся сумраке доброжелательного и всезнающего Комментатора?.. И Спиридон, Спидлец, старый верный Спиха! Как это ты очутился там, на самом далеком шкафу в самом темном углу? Что вообще происходит?