– Бросьте, – сказал Виктор и откашлялся. – Ерунда. Не мог Павор…
Я пишу все это, потому что не знаю иного способа передать свое знание еще хоть кому-нибудь, пишу плохо, «темно и вяло» {10}, пишу сумбурно, ибо многое спуталось в моей бедной памяти, пораженной увиденным. Я раздавлен, унижен, растерян и потерян.
– Плохо мое дело, ребята, – сказала левая голова и с тяжким вздохом поникла на грудь. – Загибаюсь я. Прямо признаем, не жилец я на вашей Земле.
Виктор протянул руку и потрогал ее платье и чулки, развешенные на обогревательной решетке. Все высохло.
– Разумеется! Иначе наше пребывание здесь теряет всякий смысл. Но необходимо все тщательно продумать и взвесить…
Мэр: На мэра надейся, но и сам не плошай.