– Ефрейтор Иван Фрунза. Бессарабский я. Аккерманского уезда, ежели по-старому. Молдаванин наполовину, по батьке. Когда в сороковом наши вернулись, меня как только не проверяли. И так, и эдак. «Энкавэдэ», все дела – кто ж виноват, что после империалистической все так обернулось? Мне тогда и лет-то было, одной рукой можно счесть. Ну, короче, сочли угнетенным классом, в Харьков отправили, на тракторный завод, благо профессия уже имелась. Там уж подучился тому-сему, освоился, наладчиком работал. А тут и фриц на нас двинул. Вот, примерно, так. Знаешь, лейтенант, как подумаю, что счас румыны на моей земле творят, так и ужраться хочется, в чистую жопу. А потом сесть за рычаги – и вперед. И чтоб не стрелять, чтоб гусеницами давить. Ну, ты давеча видал, как оно бывает, – и бросил смешливый взгляд в сторону смущенно потупившегося заряжающего.