В одном из таких оврагов наткнулись на засаду: когда телеги спустились туда по травяному косогору, — близко раздались выстрелы, и, подняв коней, черт их знает, из-за какого укрытия, на смешавшийся обоз налетели казаки в расчете на легкую поживу. С полсотни снохачей-мародеров мчались по косогорам, выставив бороды. Но они так же легко и отскочили, когда из-за каждой телеги начали стрелять по ним, — винтовки были у каждого раненого; даже Даша стреляла, зажмуриваясь изо всей силы.
Мамонтов и на этот раз уклонился от встречи. Корпус его быстрым маневром вышел из соприкосновения. Погоня продолжалась. Но уже было очевидно его намерение — проскочить через красный фронт на свою сторону. Этого Буденный опасался больше всего: тогда весь поход — впустую и тогда, пожалуй, не пришлось бы отвечать перед главкомом и, еще хуже, — перед председателем Высшего военного совета.
— У вас все нараспашку. Так нельзя, товарищи… В Екатеринославе начались аресты. Пока что хватают беспорядочно, но уже взяли одного нашего товарища…
Деникин долго еще покачивал головой, думая над стаканом чая. Вдалеке разорвался последний залп, и ночь затихла.
— Я вам поставлю вопрос, — говорил солдат, почти касаясь черным ногтем носа Николая Ивановича. — Получил я из деревни письмо, сдохла у меня дома коровешка, сам я безлошадный, и хозяйка моя с детьми пошла по миру просить у людей куски… Значит, теперь имеете вы право меня расстреливать за дезертирство, я вас спрашиваю?..
История человека, выбирающего свою жизненную дорогу в суровые годы революции, получила чрезвычайно широкое воплощение в литературе. Общая идейно-художественная концепция выдающихся произведений советской литературы состоит в пафосе достижения единства личности и общества, в приходе человека к своему народу. Такова, например, жизненная дорога основных героев «Хождения по мукам», «Тихого Дона» и «Поднятой целины» М. Шолохова, «Севастополя» А. Малышкина, «Городов и годов», «Первых радостей» и «Необыкновенного лета» К. Федина, «Страны Муравии» А. Твардовского и многих других.