— Голубчик, Вадим Петрович, так это вы, а мои-то девки трещат, будто какие-то большевики ворвались…
Он сам в горячечном возбуждении сочинял эти приказы. Их читали вслух по ротам. Украинские мужики, донские шахтеры, фронтовики кавказской армии, иногородние и казаки — вся пестрая, оборванная, шумная, ни черта не признающая братва, — слушали, как завороженные, эти пышные слова.
— Ну, уж это ты врешь, — сказал кто-то из слушателей, — станет германец в глухой местности варить суп…
— Но когда же, когда? Невозможно без конца ждать.
По горным тропам и бездорожью, преследуемая по пятам, окруженная повально восставшими станичниками, таманская армия под командой Кожуха пробивалась кружным путем на верховья Кубани.
— Уж постарайтесь, солдаты, не допустите офицеров в нашу станицу.