Сидевший рядом с Гымзой член суда Висленко, белый, как бумага, загнул руку за спину, вытащил автоматический большой пистолет и в упор выпустил всю обойму в Сорокина.
— Вот не думал никогда об этом. Но, по-моему, не должны любить. За что им меня любить? Я с ними строг. Хотя отношения хорошие, конечно. Товарищеские отношения.
— Он неверующий, атеист, мама, — с тихой злобой сказала сестра из-под акации.
В лесу гулко хлопнул выстрел. Телегин вздрогнул. Раздалось еще несколько выстрелов с другой стороны.
— Сожалею, что потерял товарища. Покорно благодарю за гостеприимство…
— Ну, Николай Иванович совсем в этом деле ничего не понимает.