Делегаты выхватили из рук председателя ультиматум и поспешили на бульвар, на свежий воздух, под летящие пули.
— Хоть и будете отпираться, я знаю, кто вы. Из офицерского сословия.
— Так не годится, — проговорил Шарыгин, приподнимаясь с колен, — сидел он на своем месте у снарядов. — Латугин, неорганизованный разговор ведешь. При чем тут — сукин сын, при чем — королева греческая? Это все надстройка. А суть в классовой борьбе. Ты должен себя определить — кто ты: пролетарий или ты деклассированный элемент…
Бессонов помолчал, поднялся и, отойдя, прислонился спиной к книжному шкафу.
— Ага… Значит… — Лицо его задрожало, и он — уже шепотом: — Вадим?
— Да, тебе здорово повезло, я всегда это говорил.