В качестве компенсации германцам подарили большую оливковую рощу. Я не ботаник и не садовод, но, увидев такую экзотику, понял, что крепких зим тут просто не бывает: вряд ли оливковые деревья выдержат минусовые температуры ниже десяти градусов.
На каменном парапете лежат два обрезиненных бинокля и рация шефа. Стоим, смотрим, ждем. И разговариваем об актуальном.
Мы в машине, как и было указано, не дергаемся: у пассажиров только короткостволы.
– Да и ты побывал бы, не шлангуй каждый раз на переноске.
– Узбек, что ли? – предположил человек с пулеметом, вставший рядом со мной.
– Поехали уж, Зверобой, – из-за толщины зимнего снаряжения она смогла обнять его лишь вполовину, – у нас еды хватает. Давай просто покатаемся.