– Что ты, – легко согласился я. – Странно. Пожалуй, я первый раз тебя здесь вижу, ты же всегда дома снедаешь.
Я зажмурил глаза, и мне показалось: вот открою их, а внизу, на брусчатке – так и есть, фигура германского офицера в таком вот плаще и фуражке. Постоит гитлеровец под дождем, посмотрит на швейцарские часы, потом на серое небо Берлина, вздохнет и подойдет к своему «хорьху». Водила в серой форме выскочит, услужливо сработает задней дверью, автомобиль пыхнет на угол дома выхлопом и, чуть покачиваясь на крупных камнях брусчатки, покатит к воротам крепости…
– Как что, баржа, чего там, – удивился я.
Пусто, как в понедельник: все употребили, шаром покати, франки забрали даже европоддоны. Остались лишь серые пятна на земле из надорванных мешков.
Ничего подобного. Они тут же выписали какой-то магнитный аппарат, сели с ним в самоль и полетели с Эльзой в глубь Хребта. И на третьем вылете обнаружили этим прибором какие-то «шляпы». Потом сходили туда пешими, с группой прикрытия, и практически махом отрыли железорудное месторождение, крутое какое-то, по их словам, аналог немецкого, что в окрестностях города Кассель. А потом еще и признаки серы, практически рядом. Только вот беда в том, что от этого перспективного ущелья до реки – километров двадцать.