А может, неизбывную ревность, тоску и окончательную потерю Габриэлы?
Когда угасло эхо последнего невесомого звука, он услышал плеск и резко обернулся.
Он поднял брови, сокрушенно покачал головой.
Идиотские компанейские ужимки. Перебарщиваешь…
Леон приподнимается на локте и выдает в студеную тьму пустыни длинную звенящую трель… и еще одну, октавой выше. И – в абсолютной тишине занявшегося дыхания в глотках полутора десятка солдат – третью заливистую трель, штопором восходящую в алмазное небо…
…в ту минуту она была элегантна и чужевата. Она была напряжена. Она была – недоступная рекламная красотка, ибо чуть тронула лицо косметикой: немного пудры, немного туши на ресницах, бледно-лиловая помада на дрожащих губах.