– Какие плавки, плюхайся так! Аллах тебя простит, а баб мы не держим.
– Конечно, с тобой! – горячо выдохнула она. – Куда угодно! А куда? Давай совершим кругосветку!
Снаружи парило, и беспорядочная, разноязыкая, штиблетно-маечная, рюкзачно-кроссовочная толпа на небольшой площади томилась на тихом огне.
Впереди расстилалась суббота – бескрайняя, плоская, городская; промозглая, как сама тоска. Тянула за собой такое же воскресенье.
Одиночное плаванье оказалось довольно утомительным отдыхом.
Но Юрче было невмочь отойти от матрасика. Прямо медом ему там было намазано. Чуял что-то, ох, он что-то чуял. И не ошибся! Когда китаянка Киу позвала Луизу и та на минуту выглянула во двор, Юрча решился: хищно склонившись, перевернул девушку на бок, пыхтя, сунул руку в один карман джинсов, в другой… перекатил ее, как куклу, на живот – и замер, нащупав небольшую выпуклость в заднем кармане.