– В этом что-то есть, мейделэ, да… в этом парении над ущельем, в беготне вверх-вниз… Пожалуй, первые лет пятьдесят тебя это будет забавлять… – и, выписав очередной чек, уезжал, озадаченный, но и восхищенный ее идеями.
– Илья Константинович… А что, если, очарованный вашими рассказами, я взял бы да и купил у вас себе «подголосок»? Какого-нибудь бойкого молодого кенаря. А? Ей-богу, посмотрел сейчас, послушал вас – и прямо вдохновился. Вы умеете заманивать в свое царство! Назвал бы его в память о семейной истории Желтухиным… каким там? Четвертым.
Он включил компьютер, перенес два фотокадра с крошки-капсулы на обычную флешку, поставил чашку в раковину (мыть уже нет времени), накинул куртку, переобулся и уже на пороге привычно оглядел квартиру – то, что захватывал глаз.
В июне Леон участвовал в своей первой регате юниоров и занял третье место. Эли утверждал, что это прорыв, а для первой регаты (она проходила с хорошей, но короткой волной) – вообще отлично.
– И куда же делся второй брат? – спросил Леон. – Винай? Кстати, они были очень разными, эти братья, и второй довольно часто отлучался до дому.
– Так он же не сам копал! Леопольд только оплачивал, ты же знаешь, он человек широкий…