– Как… убрать? – ослабев всем телом, спросила Айя. – В каком смысле?
Я сошел с ума, смятенно думал он, отирая ладонью пот, катящийся по груди, я спятил, это во сне творится, так не бывает – и вновь возвращался к ней, уже засыпающей, будил, тормошил, погружался и плыл, выплывал, уходил, настигал, задыхался, выныривал…
– Короче, сейчас Меир собирает дошкольников для грядущего онлайн-Армагеддона… Того самого, что эти поцы, газетные аналитики, называют «войной теней».
– Пока не вижу, чем это может пригодиться. Разве что внешность…
Вот из-за ковров-то Айя и оказалась в тот день в их проклятом особняке, и всего-то требовалось – отвести глаза, повернуться спиной к распахнутой двери кабинета, из которого в то суматошное утро Фридрих выскочил на крики Большой Берты.
(Он называл так свои очки с какими-то особыми, как уверял, линзами, которые позволяли «вынюхивать» подделку.)