При всей его самоотверженной экономии их банковский счет пребывал в глубоком обмороке.
– Знаешь, все жду – когда я начну петь во сне…
Кнопка Лю уткнулся в фотографию, вдруг быстро отложил ее – и что-то в нем изменилось: в руках, во взгляде, в лице.
Он потерял счет этим опасным спектаклям, зато и много лет спустя помнил клички своих агентов, тайники и места встреч.
– Казах? Заговариваешься, старина. Он же был, говоришь ты, немец? При чем же тут казахи?
– Нет, – спокойно возразил муж. – Он подрался из-за женщины и отбил ее.