Он сидел рядом, глядя в экран, – ничего не говорил, только тихо сжимал левую ладонь Айи, лежащую на его колене.
Лодка у них метров семь была, палуба открытая. Рыбаки бросали сеть, в которую попадалась вначале всякая шелупонь – крабы, мелкая рыбешка. Если впереди по носу появлялся косяк рыб, его обходили сетью. Бывало, что шел локус – это, считай, везучий день выпал: локус – рыба большая, дорогая, до метра в длину, и весит пятнадцать, а то и двадцать кило. Но и сардины – тоже удача.
– …И лучше всего использовать эльзасский рислинг… Если вино не очень кислое, лимонного сока можно капнуть. А для вкуса, – вдохновенно продолжал Леон, – для вкуса я добавляю ложечку «фюме де пуассон» – так это просто объедение! Когда-нибудь приглашу тебя на…
О да, и кому из нас не ломали пальцы в обычном слесарном инструменте под названием «тиски»…
– Боюсь, он вытирал руки после моей грязной еврейской лапы. Он что, антисемит?