– По… поговорим… – сдавленно прохрипел тот.
– Да не переживай ты, – Дмитрий усмехнулся, легонько хлопнув собеседника по камуфлированному плечу. – Конечно, в ваших делах я не шибко соображаю, но ведь наверняка имеется и запасное время выхода на связь, а то и не одно? Вот тогда и отправишь свою весточку. А сейчас никак, сам ведь понимаешь.
Самое время и им подключиться к веселью, вот только есть одно «но» весом в двадцать с лишним тонн и калибром в семьдесят пять миллиметров. Или «семь с половиной сантиметра», согласно немецкой классификации. Вернее, не одно, а аж три – самоходки, мать их, все целехоньки, уже сползли в кювет, укрываясь за подбитыми бронемашинами. Две ведут огонь по противоположной стороне дороги, третья, похоже, взяла на себя роль их персонального охотника и палача. Молодцы фрицы, быстро обстановку оценили! Поняли, что танков тоже всего три, а пришлет ли Ярошенко на помощь второй взвод, еще неизвестно.
– Не ошибаетесь, – пробормотал Василий. И, шалея от собственной наглости, неожиданно спросил: – А вы разве не знаете?
Мгновение поколебавшись, Краснов медленно положил пистолет на капот. И, как ни противно было на душе, поднял руки, словно пленный фриц. Вот же дерьмо, перед немцами ни разу их не задирал, а тут, в мирное время… Но жизнь Соньки важнее. А с этими уродами он потом разберется.
– А теперь придется все описать. Начиная от боя на дороге. Можно без лишних подробностей, только самое важное. И это, Василий… разборчиво пиши, разбирать потом твои каракули! Да бумагу зря не порть, сначала подумай, а уж затем карандашом вози.