Неизвестно, что бы инопланетянин мог сделать там, на станции, но сейчас, похоже, он настроился серьёзно. Он понял, что его загнали в угол, и теперь ему оставалось только убить противника.
Привести Талисман в действие могли лишь некоторые существа с определёнными особенностями мышления и ещё некими свойствами (может быть, думал он, это особые качества души?). Термин, которым этих существ называли, Инек перевёл для себя как «восприимцы», хотя его и здесь не оставляли сомнения в точности соответствия. Хранился Талисман у наиболее способного, или наиболее умелого, или наиболее преданного из галактических восприимцев, который переносил его от звезды к звезде, — этакое бесконечное шествие. Через Талисман и его хранителя обитатели каждой планеты черпали вселенскую энергию духовности.
— Возьми, — прощёлкал инопланетянин. — Это тебе.
Но что и она может полюбить его — такое никогда не приходило Инеку в голову. И потому он жил относительно спокойно, храня свою любовь глубоко в душе, понимая, что она и безнадёжна, и невозможна, но другой ему не дано.
— Ты думаешь оставить девушку на станции?
Наконец галерея привела к большому овальному залу, стены которого были покрыты толстым слоем серого материала, способного улавливать пули и не давать им рикошетировать.