И дело было даже не в боязни, поскольку за долгие годы работы смотрителем ему не раз доводилось видеть совершенно кошмарных инопланетян. Он научился подавлять свои чувства и уже не обращал внимания на внешний вид гостей, воспринимая их просто как другие формы разумной жизни, как людей, как братьев.
Инек отдавал себе отчёт в том, что времени у него почти не осталось. Толпа уже подступала к порогу.
Пирамидка засверкала, кувыркаясь в полёте, и ударилась о каминную кладку. Огоньки погасли, и, раскатившись по полу, зазвенели осколки.
Почему Уинслоу изобразил меня именно так? — недоумевал Инек. — Что он такое разглядел во мне, изобразив шагающим навстречу ветру?
Инек снова прицелился. На этот раз он нашёл цель почти без труда и понял, что дело было не в темноте: мешало воспоминание о том первом выстреле, когда он промахнулся, стреляя в фантастическом мире, где бродили над лесом огромные хрюкающие твари на ходулях. Если он промахнулся тогда, значит, может промахнуться и сейчас…
— Никаких, — ответил Льюис. — Я в полном недоумении. И именно поэтому я здесь.