Стоя перед контейнером на коленях, Инек размышлял о себе с удивлением и жалостью. Кто он? Человек ли ещё? Или безотчётно он впитал в себя столько чужих воззрений, что превратился в некий странный галактический гибрид?
Кофейник забулькал, и Инек пошёл его снимать. Улисс тем временем отодвинул сложенные на кофейном столике сувениры, освобождая место для двух чашек. Инек наполнил их и поставил кофейник на пол.
— Почему я рассказал тебе? Я не должен был этого делать, знаю. И признаться, сам не понимаю, почему сделал. Хотя, может быть, догадываюсь… Как ты себя чувствуешь, мой друг, в роли исповедника?
— Ты хочешь сказать, они двинутся сюда всей толпой?
Прихватив с собой всё, что ему было нужно, Инек взялся за работу. Вот так же, при свете фонаря, он делал гроб и век назад, подумалось ему. Только тогда в доме лежал его отец.
Заваленный многочисленными инопланетными дарами, по большей части непонятными, Инек стал в каком-то смысле жертвой этого музейного изобилия.