— Да. Мы ещё не научились управлять погодой.
Разумеется, его звали не Улисс. И, строго говоря, у него вообще не было имени. У его народа просто не возникло необходимости в именах, поскольку они выработали иную идентификационную терминологию, гораздо более выразительную. Однако эта терминология и даже её общая концепция были настолько сложны для человека, что ни понять, ни тем более использовать её Уоллис не мог.
— А её отец? — спросил Улисс. — Тот, что убежал от нас с криками?
Если он будет вынужден когда-нибудь остаться в стенах станции, она выдержит любые попытки узнать её природу. Ни отколоть кусочек, ни оцарапать, ни разрушить её просто невозможно. Люди не смогут сделать ровным счётом ничего. Любые наблюдения, предположения, попытки анализа не принесут им ничего нового, кроме понимания, что на вершине холма стоит в высшей степени необычное строение. Потому что оно в состоянии выдержать любое воздействие, кроме, пожалуй, термоядерного взрыва, а может, и его тоже.
— Совсем не занимается. У него есть небольшой огород, но это всё. Земля пришла в полное запустение.
Выпив воду, Инек отдал черпачок Люси. Она приняла его одной рукой, а другую протянула вперёд и легко коснулась лба Инека кончиками пальцев — наверно, ей представлялось, что она благословила его.