Трактор ЧТЗ-НАТИ-1 можно было бы назвать, с поправкой на размер, клоном харьковской машины. Его отличие состояло только в 130-м движке и полужёсткой подвеске. Челябинец явно задумывался как промышленный, что подчёркивалось его массивностью и огромным бульдозерным отвалом, снабжённым тросовым подъёмным механизмом.
— Совсем спятил! — потрясённо констатировал очевидный факт Кожанов. — Помогу я тебе с этими самолётами, скажи только как и зачем. Чего так орать-то? Тоже мне вопрос жизни и смерти!
А уж мои ответы, что я, собственно, к этому и стремлюсь, выводили его из себя и он начинал посвящать нас в подробности анатомии человеческого организма и того, что с ним ни в коем случае не следует делать. Надо ли говорить, что его рекомендации мы использовали с точностью до наоборот?
— Значит, по вашему, ЦК не достойно доверия, а товарищ Кожанов достоин? Почему же?!
— Нет, товарищ Сталин, я не думал… — стал я оправдываться, начав понимать в какой переплёт я попал, но Иосиф Виссарионович, вопреки своему обыкновению выслушивать собеседника до конца, меня перебил, стремясь сохранить в разговоре инициативу.
И никаких тебе, Семён Любимов, бурных и продолжительных аплодисментов. Ухожу с трибуны в гробовой тишине, даже в ушах звенит.