После рукомашества следовали водные процедуры, все дружно лезли в прохладное ещё, весеннее море, что для северян, разгорячённых борьбой, было в порядке вещей. Солёная вода обнимала тела, смывая пот, песок и усталость, охлаждала, снимая боль, в изобилии наставленные друг другу синяки и шишки. Наплававшись вволю мы, обычно, успевали вернуться к завтраку к девяти часам утра.
— Теперь беги! — после чего, стал стрелять. Героев среди убийц безоружных не нашлось, они попрятались за укрытия и попытались издалека устранить неожиданное препятствие. Испытывать судьбу было бессмысленно, поэтому я, в один миг приняв решение, рванулся, не оставляя себе времени на страхи и сомнения, но не ко входу, где был риск споткнуться о павших, а за угол санатория. Бежать туда было немного дальше, поэтому я петлял как заяц, вжимая голову в плечи и пригибаясь как можно ниже. Ну, гады, дайте только до патронов добраться! Пуля, выщербив кирпич, ударила в стену прямо перед лицом, но я уже через пару шагов был в безопасности.
Важинский вдруг сделался предельно серьёзным, поднял вверх указательный палец и важно изрёк.
— Что вы моргаете? Онемели от радости? — хохотнул Ежов.
— Ничего себе! Слушай, товарищ, поднажми, а? Мне к девяти там надо быть.
— Чёрта не поминай. А гляделки тебе ещё пригодятся, будет на что взглянуть. Не боись! Я только лишнюю начинку из тебя вытащу.