После того, как я поставил пару автографов в журнале, чекист протянул мне незапечатанный конверт.
— Товарищ Любимов, вы говорили, что механический цех МССЗ может проводить ремонт всех силовых установок речфлота. Дизельных тоже?
В ответ на наш категорический отказ над развалинами взлетела сигнальная ракета, а чуть позже — ещё одна, но уже гораздо севернее, уже за окраиной Кобулета. Седых приказал скорее женщинам скорее грузиться, а нам скомандовал к бою. В этот момент я увидел Полину, она споро подавала мягкие мешки в вагон и на какой-то миг наши глаза встретились. Такой жуткой смеси страха и тоски я не видел ни у кого и никогда в жизни. Ни приободрить, ни успокоить, дорога каждая секунда, что тут поделать? Только подмигнуть поуверенней, обманывая и её и себя.
Под конец моего рассказа Иван Алексеевич, не стесняясь, уже смахивал выступившие на глазах от смеха, слёзы.
— Ты что!? У человека такое горе случилось, а ты на больное давишь!
— Чего кашляешь!? Куда там твоим гаубицам! Это ж надо шахтёрам давать такую хр…нь, а не нам, грешным. Ну, Любимов, ексена корень, изобретатель… Из-за таких изобретателей и людей-то рано или поздно не останется…