— Опять проволочки? Опять у вас что-то не готово? А если война!? На фронт идти, а галифе забыли!? — секретарь ВКП(б) стремительно "вскипел" и от шутливого тона не осталось и следа. — Поехали к другим, осмотрим, что поделать, бегло. А вы потом окончательные результаты доложите лично, товарищ Ворошилов!
— Сегодня 22-е июня. Очень вы долго без сознания были, если бы не наши морские врачи, — подчеркнул Кожанов, — вряд ли бы выкарабкались. Они тут целую систему развернули, только чтобы вас кормить, не говоря обо всём прочем. Впрочем, для них это тоже было интересным опытом. Говорят, случай ваш уникальный.
— Тогда нам с ним говорить не о чем. Можешь ему так и передать.
— А здесь, значит, место подходящее?! — Маша злилась уже и на меня, и на Петра, и на себя за свою доверчивость.
Самым важным было то, что в поезде, кроме будки машиниста, не наблюдалось никакого движения. Они что, все вылезли? Нет, крайняя башня первого вагона шевельнула стволом орудия, направленного на санаторий, остальные в походном положении. Судя по частоте выстрелов, били они по нам только из одной пушки, значит, у остальных и прислуги может не быть. Авантюрный план созрел в голове сам собой. Да и не план это был, а порыв быстро использовать благоприятно складывающуюся обстановку. Мешал ему, на первом этапе, только секрет, дошедший в нашу сторону как раз до лощинки и спустившийся вниз, к небольшому ручейку.
Я остановил машину и вышел, Кожанов последовал за мной. Ещё при отъезде из наркомата я категорически настоял, чтобы тот ехал без порученца и на моей машине.