— Товарищ Любимов, как вы объясните, что последним распоряжением безвременно ушедшего из жизни наркома Ежова был приказ о вашем аресте? — совсем не любезно, а довольно-таки резко, в лоб, спросил Иосиф Виссарионович. Заранее для себя решив, что, применительно к текущему времени, буду говорить только правду, а о будущем на время просто забуду, я ответил.
Сегодня с утра, Маша пошла провожать Полину до библиотеки, Петю-младшего до детсада, заодно и самой немного развеяться, покормив и оставив на меня беспокойного младенца. Нянька из меня сейчас, конечно, так себе, но дети в этом возрасте, слава Богу, только едят и спят.
— Помнишь, какие сроки ты мне сам обозначил? Уложишься? — перевёл разговор на производственную тему Кожанов. — А то ЦАГИ, считай, уже работу по корпусу нового катера завершило. "Люрссен" в плане гидродинамики недостатки имел, править пришлось, да и в железнодорожный габарит не вписывался. Мы так решили, что опытный катер будем строить в Москве, чтоб все работы были в одном месте сосредоточены.
— Если узнают. Но таков удел рыцарей плаща и кинжала.
— Вот! Полюбуйтесь, товарищи, каких орлов наша артиллерийская академия растит! Как всё разложил! Молодец! — Ворошилов буквально возликовал от обстоятельного доклада капитана, чтобы тот ни говорил.
— Я лейтенант и не имею права прямого доклада в ЦК! — разговор уже с обоих сторон пошёл на повышенных тонах. — К тому же, я не уверен во всех членах ЦК! И потом, кому ЦК поручило бы проверить поступившую информацию? Ведь у меня не было железных доказательств! Расписки легко могли просто объявить фальшивкой, а меня элементарно устранить! Именно поэтому я направил информацию, от которой зависит судьба всех нас, всего СССР, человеку, которому я, слышите, я, абсолютно доверяю! Иначе я поступить просто не мог!