Доктор Энглер вызвался судить поединок лично, впрочем, это, по идее, должно было свестись к констатации факта, что один из нас спёкся. Тут же, в первом ряду, пользуясь правами моей личной медсестры, присутствовала Анна, моё наказание за грехи. Курт крутился на противоположном конце "арены", одетый в свитер, лыжные штаны и обутый в массивные добротные ботинки. У меня же адреналин буквально кипел в крови и мне было жарко, поэтому я полностью разделся до пояса и скинул обувку, оставшись босиком в одних брезентовых штанах. Зрителей это изрядно развеселило, а мне было приятно ощущать, как пушистый снежок холодит босые ступни. Ещё одним предметом одежды, на котором настоял Энглер, были классические боксёрские перчатки, делающие борьбу крайне затруднительной, поэтому упор следовало делать на ударную технику.
Я молча переваривал услышанное. Впервые с начала событий у меня было время поразмыслить о превратностях судьбы и её злых шутках. Влез, сиволапый, историю менять! Только не учёл, что кроме меня таких умников миллионы. И что с того, что они не знают точно, что должно быть, а лишь предполагают? Главное — делают. Вот и теперь, выдернув Берию из Закавказья, я, очевидно, ослабил региональную ЧК и партаппарат, чем не преминули воспользоваться пока не известные мне личности в своих целях. Впредь будет мне наука. Прежде, чем что-то делать, надо хорошенько подумать, собрав предварительно информацию, а не руководствоваться послезнанием. Которое, на деле, оказалось полным фуфлом.
— Выходит, Туполев ведёт умышленную вредительскую деятельность?
— Согласен! Молодчина, выручил! Вот что значит светлая голова! Мы-то совсем тут закрутились, такого простого выхода не увидели!
Политбюро ВКП(б) было вынуждено согласиться на созыв съезда, так как это требование громогласно поддержала, вышедшая из подполья и объединившаяся, оппозиция самых разных толков, которую в сложившейся ситуации нельзя было тронуть не возмутив рядовых партийцев, действующая по принципу "враг моего врага — друг, пусть и временно". Судьба СССР повисла на волоске, так как на съезде команда Сталина имела очень шаткие позиции и были большие шансы на то, что её отстранят от власти. Что будет потом, я себе прекрасно представлял — анархия и делёж власти в центре на фоне знакомого по 90-м годам 20-го века "парада суверенитетов" на окраинах.