— Кто эти твари, откуда они взялись, — перечислил Гриша. — Что им тут нужно. И главное, ей-то какой интерес этим всем заниматься? Нет, не вяжется здесь что-то.
Он хотел что-то добавить, но в этот момент радио снова подало голос — на этот раз громче, выдавая бессмертную историю о миллионе алых роз и бедном художнике, историю, вероятно, очень любимую продавщицей, высившейся за прилавком подобно богине плодородия. Скривившись от томного вокала, как от зубной боли, молодой Николай наклонился над столом, и друзья продолжили беседу шепотом.
— Зато ты Фома неверующий, — буркнул насупившийся Миша. — Если б не знал, что вы с Петькой выбрались из той резни, что устроил вампир, решил бы, что ты надо мной издеваешься. Ты же сам все видел, знаешь, что все это реально…
— Вроде того, — мрачно отозвался Алексей, оглядывая тела.
Пламя уже добралось до купели, и теперь внутри ямы полыхал яркий костер, разгоняя серебристую дымку снежинок. Над костром начала подниматься копоть, пламя затрещало, налилось черным дымом. Из ямы полетели горячие брызги, напоминавшие шрапнель.
Появившийся следом дедок вел под руку еще одну бабульку, в мохнатой, словно взбешенная собака, шапке. Следом, подбадривая их, шел Борода, ведя за собой на буксире свою родственницу. Гриша был на высоте — управлялся с богадельней как настоящий педагог — и ласково, но настойчиво погнал всю компанию к джипу.