Вера, пошатываясь, тяжело поднялась на ноги. Правую руку, пылавшую огнем, она держала подальше от тела, стараясь ничего ею не задеть. В левой она сжимала серебристый пистолет с опустевшей обоймой. Хромая и шипя от боли на каждом шагу, она подошла к серому псу, неловко опустилась на колени и швырнула пистолет на бетон.
— Вот дурачье, — пробормотал Алексей, перебираясь через последний сугроб.
— А персонал? — спросил он. — Сколько людей всего в отеле?
— Эва, — Кобылин засмеялся, — вот и транспорт! Сколько возьмешь?
Потом, тяжело вздохнув, забрал бороду в кулак и уставился на недоеденный бутерброд. Все шло хорошо. И одновременно — хуже некуда.
Кобылин медленно опустил руку, протянутую к девушке. Его лицо застыло, превратилось в белую маску, заляпанную брызгами крови Вано. Он медленно выпрямился и замер, разглядывая плачущую девушку, пытавшуюся вжаться в стену. Лены, что вышла с ним на охоту, больше не было. Вернулась Алла Владимировна, девчонка-администратор, исполненная неземного страха.