Алексей устроился на славу — старый матрас прятался за большим куском кирпичной кладки, что наполовину прикрывала горячую трубу. Здесь можно было скрыться от чужих глаз и согреться. И, что самое главное, тут работал вай-фай.
Здесь было пусто и темно, все осталось так же, как и полчаса назад, когда он впервые поднялся на последний этаж. Но сейчас Кобылин обратил внимание на то, что в потолок уходит узкая железная лестница, упираясь в едва заметный щит. Кобылин мысленно застонал — значит, тут еще и чердак есть. Наверняка пустой, темный, забитый всяким хламом, в котором может затеряться целый отряд нечисти.
На негнущихся ногах лысый сделал пару шагов обратно к разбитому джипу. У его заднего колеса лежало хрупкое женское тело с разметавшимися по бетону рыжими волосами. Девчонка тихо постанывала, а правая рука, распростертая на бетоне, все еще сжимала блестящий пистолет. Окровавленные пальцы дрогнули, плотнее стиснув рукоять, и лысый вскинул руку, ткнул пальцем в сторону распластанного тела убийцы. Запястье рыжей с хрустом изогнулось под немыслимым углом, и пистолет, выпавший из разжавшихся пальцев, глухо звякнул о бетон.
Начала он так и не увидел. Лишь почувствовал, как в спину дохнуло холодом — отчаянным, лютым, по-настоящему зимним. И тут же загудел за спиной огнемет Григория, яркой вспышкой озарив поляну, скрытую в лесу.
Кобылин вздрогнул и чуть не сверзился с узкого стула. Резко обернувшись, он мягко, по кошачьи, поднялся на ноги, сжимая кулаки. В дверном проеме, в лучах света, льющегося из холла, стоял черный силуэт, в котором охотник узнал Аллу.
— Какую подружку? — насторожился Вадим, да и Вера подняла голову, с интересом прислушиваясь к разговору.