Первый выстрел киллера выбил из-под ног убегавшего телохранителя бетонную крошку, взметнувшуюся пыльным облачком. Второй — пробил бампер синей «Мазды», за которую нырнул охранник. Детина в полный голос чертыхнулся, но его никто не услышал — над головой у него гремела перестрелка рыжей подружки с водителем джипа.
— Машинами для убийств, — продолжил он с горечью в голосе. — Маньяками. Не людьми, занятыми важным делом, а просто инструментами.
Мягким плавным жестом Кобылин вытянул пистолет из кобуры под мышкой, медленно опустил руку, прижимая «глок» к бедру. Его лицо отвердело, застыло, глаза превратились в льдинки, и его взгляд застыл.
— Ну, слышу, — сдержанно отозвался Вадим, — и, положим, не десяток, а одиннадцать. Но…
«Вольво», мягко рыкнув мотором, шустро взяла с места и, плавно покачиваясь, заскользила к выходу со двора. Выехав на шоссе, машина легко влилась в поток легковушек, обогнула «КамАЗ»-мусоровоз, выбралась на крайнюю полосу и почти без шума рванула вперед так, что Кобылина вдавило в кожаную спинку.
В зале, за спиной, кто-то закричал про пистолет, но Кобылин со своей ношей был уже далеко. Пробежав по коридору, он распахнул первую попавшуюся дверь и ввалился в туалет, оказавшийся женским. Три кабинки, три рукомойника, и — слава небесам — пусто.