Застигнутый врасплох, Алексей не сразу сообразил, что ответить, и замялся.
Падение было недолгим. Алекс даже не успел испугаться, что упадет на какую-нибудь тяпку, забытую нерадивым огородником. Он только успел об этом подумать, как рухнул в глубокий снег, раскинув руки крестом. Прямо грудью, плашмя, как падают в кино. И тут же, не обращая внимания на боль в растянутом плече, рванул с места вперед, разгребая снег руками как заправский пловец.
Тяжело вздохнув, Кобылин разжал кулаки, вытер вспотевшую ладонь о куртку и направился к черной двери. Взявшись за холодную железную ручку, он на секунду прикрыл глаза, взвешивая все «за» и «против». А потом рывком открыл дверь и бросился в мягкое сияние коридорных ламп как в омут. С головой.
Лена, что-то рассказывающая подруге, обернулась и тоже помахала Кобылину — преувеличенно тепло, словно старому приятелю, а потом, мазнув по нему взглядом, быстро отвернулась, продолжая разговор.
— Можно и так попробовать, — оживился Борода. — Ты анекдотов много знаешь?
Отступив на шаг, он уселся на пол, откинулся назад, прижимаясь спиной к холодной стене, и с насмешкой глянул на девушку, выглядевшую обиженной.