Выглянув из-за машины, он увидел то, чего так опасался Борода — от распахнутых дверей гаража к воротам скользила легкая серебристая дымка. Она ползла по развороченному снегу, затекая в глубокие следы от колес машины, двигалась не быстро, но уверенно, походя на змею, идущую по следу. Ей оставалось пройти всего несколько метров…
Алексей сдавленно захрипел, жадно хватая ртом воздух. Он вздохнул раз, другой, потом приподнялся и спихнул с себя стонущего в полный голос Вано. Схватившись за спинку кровати, Кобылин сел и потер рукой онемевшее горло. Оно болело так, словно по нему стукнули палкой, и Алексей боялся, что он уже больше не сможет говорить. Но он мог дышать, и это сейчас было самым главным.
— Тише, тише, — как можно мягче произнес Кобылин. — Как тебя зовут?
Он сунул руку в карман плаща и вытащил пистолет из желтого пластика. Размером он напоминал настоящий, но выглядел так по-детски, что никто, пребывая в здравом уме, не принял бы его за настоящий.
От грустных мыслей спас бармен — принес огромный стакан, даже не стакан, а что-то вроде большого пивного бокала, наполненного странным желтоватым зельем. Бухнул на стойку перед странным клиентом и тут же отошел. Кобылин поднял бокал, отхлебнул. Задумчиво покатал на языке странную смесь. Жуткая гадость. Но что-то в этом есть.
«Вольво» скользнула мимо большого крыльца с колоннами, какие строили еще при советской власти, прокатилась вдоль потрескавшейся белой стены с окнами, забранными решетками, и свернула за угол. Здесь оказалось еще одно крыльцо — несколько ступенек, дверь и крохотная остроконечная крыша из листового железа. Здесь не было ни машин, ни вывески, как у главного крыльца. Но именно сюда и привезли Алексея.