— Еще барабашка вроде завелся в девятиэтажке, это мне уж через третьи руки передали. Тоже вроде денежное дело.
Молча расстегнув молнию на куртке, он достал кошелек, вытащил три сотни и сунул их Косте. Потом, храня молчание, вернулся к машине, вытащил из нее свой рюкзак, закинул за спину и потопал к занесенному снегом съезду с дороги.
Алексей повел плечом, размял шею и уставился на распахнутые стеклянные двери наверху серых каменных ступеней. Никакой суеты. Некоторые посетители входят, некоторые выходят, большинство просто проходит мимо — серой, одинаковой толпой, спешащей по своим делам. Внутри, за стеклянными стенами, виднеется силуэт охранника, что неторопливо перемещается от дверей к стене и обратно, без всяких признаков паники.
— Ход? — переспросил Кобылин. — Какой ход?
— Марфа? — удивился Кобылин. — Какая Марфа?
— Сколько? — спокойно спросил он. — Сколько их?