— С Верой! Ты, фашист гребаный, как ты посмел прийти сюда! Долбаный маньяк!
Сергей тихо сглотнул. Внизу на полу лежали три тела. Калмык, сраженный невидимой рукой, мертвый охранник, сжимающий пистолет, и его напарник, что перестал хрипеть, но все еще сучил ногами. Слесарь разжал онемевшие пальцы, обхватил ледяную трубу и медленно съехал вниз, до самого пола. Шагая на ватных, ослабевших от страха ногах, он медленно прошел к своему вагончику, заменявшему кабинет. Нагнувшись, нашарил под раскладушкой железный ящик, заполненный старыми железками всех форм и размеров. Погремев барахлом, Сергей выудил из него полиэтиленовый пакет, весь в желтых разводах машинного масла. Вынув из него пачку денег, слесарь взвесил ее на руке, поднялся на ноги.
— Кто там? — раздался приглушенный голос.
Пара компаний тихо шепталась в своих уголках, еще несколько пар мрачно потягивали пиво из приземистых широких кружек, трое одиночек, застолбившие теплые местечки, явно дожидались своих товарищей, уныло изучая три строчки меню, напечатанные огромными буквами на серых бумажных листах. Из старенького музыкального центра, приютившегося на углу холодильного ларя справа от продавщицы, хрипло шептало радио, выдавая мелодии двадцатилетней давности.
— Это не жнец с косой, забирающий души людей, — отрезал охотник. — Это не та смерть, которую рисуют на картинках. Этого не бывает. Это выдумки.
Этому человеку помощь уже явно не требовалась, да и картина охотнику была совершенно ясна — братва, похоже, все-таки нашла постояльца того номера, где было совершено убийство. Тот кинулся напролом, в руках шестерки оказался ствол, выпалил с перепуга — и дело стало совсем худо.