— Все, — объявила рыжая и пихнула локтем в бок свою подругу. — Пошли на танцы. Гулять так гулять.
— Шагай-шагай, — подбодрил его Борода, толкая в спину. — Хватит в одиночку по подвалам шарить.
— Близко? — резко спросил Кобылин, не давая увести разговор в сторону. — Ну?
— Мукомольный завод, — задумчиво произнес Григорий. — Старый. Работает одна линия, остальное отдано под склады разным барыгам, что держат там свой товар.
— В Сокольники, гад, рвется, Глеб Егорыч, — пробасил Борода, не отрывая взгляда от «мерса», что пытался обогнать мешавший ему «Ситроен».
Борода, стоявший перед ним, что-то успокаивающе гудел — тихим, ласковым тоном, каким разговаривают с разозленной собакой, стараясь ее успокоить. Алексей же прибавил шагу — ему не нравилось, что этот тип орет во весь голос, не нравилось, что его шея залилась румянцем до самого стриженого затылка, не нравилось и то, как он машет заряженным оружием. Он чувствовал: еще миг…