— Мне надо подумать, — объяснила ей Бобби, — а не метаться, как безголовой курице.
Стрикланд глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Пракс видел, как расслабилось его тело, как облегчение и радость чуть изогнули углы губ. Мэй вздрогнула от грохота дробовика, но тут же опустила головку на плечо Праксу — не заплакала и не оглянулась. Тело Стрикланда медленно вытянулось и осело на пол. С того места, где была голова, брызгала на стены артериальная кровь, но с каждым толчком сердца струйки становились слабее.
— Перед домашним экраном, — объяснил Арджуна. — По твоему терминалу она не дозвонилась.
— Оружие — зеленое и разогрето, — последней доложилась Бобби.
— Простое дело: главное, чтобы каждый экран отмечал тебя как угрозу второго плана и не выше. Ну и, конечно, удирать раньше, чем до тебя доберутся.
Жюль-Пьер не оставлял свои корабли на орбите у общественных парковок и не пользовался станцией корпорации. У него имелась личная, полностью оборудованная космическая станция, роскошная, как павлиний хвост. Подобные излишества просто не укладывались в голове. И представлялись Бобби очень опасными. Жюль-Пьер каждым своим поступком словно утверждал, что не ведает границ. Для него не существовало рамок. Убийство важного лица из правительства ООН могло навредить бизнесу или оказаться чересчур дорогим — но не для человека с его богатством и властью.