— Где Мэй? — вскричал Пракс, ткнув в ее сторону пистолетом, словно рассчитывал нанести удар через воздух. — Говори, где Мэй!
— Имеется активность Венеры, — сказала Авасарала. — Мы так и не поняли, что она означает. В Северном полушарии на протяжении четырнадцати часов наблюдался мощный выброс атомарного железа. Было и несколько извержений вулканов. Сама планета не обладает тектонической активностью, поэтому мы предполагаем, что протомолекула производит какую-то работу в мантии, но какую — не знаем. Наши «мозги» объединенными усилиями выдали статистическую модель, в которой предполагается, какая энергия потребовалась бы для наблюдаемых перемен. Модель показывает, что общий уровень активности в последние восемнадцать месяцев возрастает со скоростью триста процентов в год.
Прямо у них над головами в космосе гибли люди.
Он сидел за кухонным столом, свободно устроившись в кресле из бамбукового ламината, состаренного так, что походил на мореный орех. Шрамы, оставленные операцией — удаляли раковую опухоль, — двумя тонкими линиями блестели на горле, почти теряясь под седой щетиной. Лоб был выше, чем во времена их знакомства, волосы реже. Воскресное солнце заливало стол.
Ну вот. Вопреки всем усилиям человечества, ввергнутого в хаос самим ее присутствием, протомолекула завершила работу, начатую миллиарды лет назад. Выживет ли теперь цивилизация? А может быть, протомолекула, закончившая свой великий труд, даже не заметит человека?
— Это еще ничего, — объяснил он, — сегодня у нее не такой плохой день.