— Да вы чего, мужики? Совсем в атаке охренели? Да я это, я! Мать вашу за ногу, бога душу семь раз через кобылу и сорок святых… — Виктор несколько минут высказывал все что думает.
Артем что-то невнятно буркнул и отвернулся. Легкий ветерок играл пробивающейся зеленой листвой деревьев солнце начало припекать. Виктор, прищурившись, смотрел на кувыркающиеся в небе самолеты, слушая доносящийся несмолкающий гул авиационных моторов. Истребители, мелькающие в небе маленькими черточками, поднимались в небо и садились один за другим. ЗАП жил своей жизнью, готовил фронту летчиков.
— Двести восемьдесят, из них на Яках – семь, — добавил Шишкин.
Убитые стали попадаться часто, по одному, по два. Некоторые были заметены вчерашним снегом, другие отчетливо резко выделялись. Свежие. Сегодняшние. Их застывшая на снегу кровь тоже казалась черной. Некоторые из убитых были в тельняшках. Этого Виктор никак не мог понять. Наши десантники дрались с эсэсовцами? Но почему в тельняшках, неужели они лежат здесь с осени?
Таня улыбнулась еще шире и показала Виктору язык. Она подсела к нему на кровать и поцеловала, щекоча лицо спадающими волосами.
— Отлично, — голос комэска дрожал от возбуждения, — у тебя пара на хвосте, уходи влево, в вираж. Наверх не лезь. Вадим, какого вы там хера яйца чешете? Давайте сюда.