Не пойми откуда, подошел Шаховцев, начал пытать за самолет. Пришлось, рассказывать, показывать по карте. Тот чертыхался, озабоченно жуя нижнюю губу, расспрашивал про повреждения. Узнав про сдавший мотор, обреченно махнул рукой и зло сплюнул под ноги.
Некоторое время так и летели, четверка над дымящей "пешкой" и шестерка "мессеров" впереди. Остальные "пешки" сильно оторвались и маячили впереди жирными черными точками. Пара "мессеров", разгоняясь устремилась за ними остальные же вверху
— Саблин, то что ты из-под атаки так ловко ушел – это ты молодец, а вот то что меня так поздно увидел, говорит, что говно ты, а не истребитель. Ты должен врага первым увидеть, построить маневр для внезапной атаки и сбить его. Сегодня ты меня увидел в последний момент, завтра "мессера" можешь и не увидеть. Запомните, тута, этот пример, — резюмировал Шубин, — в любом, даже учебном вылете нужно осматриваться, нужно видеть все, как в бою…Ладно… Я так понимаю, что тебя Мартынов в расписание уже включил? Хорошо. Я, тута, на КП, пока отдыхайте… … А, кстати, Саблин, тот "утенок", что ты разбил. Там оказался заводской брак в моторе, так что ты, тута, невиновный. Радуйся…
— Невесту! — Подтвердил Виктор, а в голове мелькнула мысль. — "Господи, что я несу…". — И вообще, — продолжил он, — у нас все серьезно, я и жениться могу!
Так заслуженно обозванные, немецкие истребители, тем временем, набирали в стороне высоту. Похоже, их нисколечко не волновало то, что бомбардировщики уже подошли к цели и несмотря на яростный огонь зениток успешно отбомбились.
— Не можешь? — Виктору показалась, что она колеблется, — но почему?