— Когда это потом? — удивленно прошептала Лагутина. — Потом срочные дела, глубокий вечер и отбой. А люди ждут ваших слов. Я им, конечно, кое-что рассказывала, но, понимаете… Вы у нас теперь личность особая, отец-основатель как-никак. Так что именно сейчас.
— Не седан это, — строго поглядел на нас следопыт, не вставая с колен.
Смотри-ка ты! У арабцев карабин нашелся! Воин очухался, прилег за колесами, пристроился, пощелкал у нас над головами, но неудобно ему. Да и страшно до колик высунуться хоть на чуток. А наш «золотой мальчик» не спит, все видит, оценивает, целит спокойно, дышит ровно. Хабась! И все, третья ноздря. Карабин выпал из ослабших египетских рук. Это приемлемо.
— Воздух! — дублирую я, еще не успев ничего заметить. — К бою!
А вот внутренняя боковая пристройка в нем — нет. Навес, огороженный небрежно выполненными дощатыми стенками, закрыт на висячий замок. И кого это может остановить? Я достал «кабар» и просто выломал петлю. Ай да ножик, ай да я. А чего таким не выломать-то.
— Моя личная задача: не должен погибнуть ни один ребенок и пострадать ни одна женщина. Извините, мужикам я того же не обещаю — не для этого нас рожали.